В новом переводе — классический роман мастера американской фантастики. "Если я пойду и долиной смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной…" — гласит псалом 22, обычно читаемый на похоронах. Но престарелому миллиардеру Иоганну Себастьяну Баху Смиту до похорон еще далеко: врачи поддерживают в его дряхлеющем теле жизнь, а передоверить управление группой своих компаний решительно некому. И вот Смит решается дать бой самой смерти на последнем рубеже — решается на трансплантацию головного мозга. Кто бы мог подумать что первым же подходящим донором окажется его собственная секретарша, к которой он испытывал самые нежные чувства, и что адепты метемпсихоза были не так уж неправы… Настолько радикального переосмысления гендерных ролей не позволял себе раньше даже такой вольнодумец и возмутитель спокойствия, как Хайнлайн. "Всех, кого я не сумел оскорбить “Десантом” или “Чужаком”, я, возможно, сумею достать этой вещью, — пророчески писал он. Если повезет, ее осудят и левые радикалы, и правые…"
Не убоюсь зла
₽608. ₽584.
В новом переводе — классический роман мастера американской фантастики. "Если я пойду и долиной смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной…" — гласит псалом 22, обычно читаемый на похоронах. Но престарелому миллиардеру Иоганну Себастьяну Баху Смиту до похорон еще далеко: врачи поддерживают в его дряхлеющем теле жизнь, а передоверить управление группой своих компаний решительно некому. И вот Смит решается дать бой самой смерти на последнем рубеже — решается на трансплантацию головного мозга. Кто бы мог подумать что первым же подходящим донором окажется его собственная секретарша, к которой он испытывал самые нежные чувства, и что адепты метемпсихоза были не так уж неправы… Настолько радикального переосмысления гендерных ролей не позволял себе раньше даже такой вольнодумец и возмутитель спокойствия, как Хайнлайн. "Всех, кого я не сумел оскорбить “Десантом” или “Чужаком”, я, возможно, сумею достать этой вещью, — пророчески писал он. Если повезет, ее осудят и левые радикалы, и правые…"
