Источник: https://eksmo.ru/entertaining/smotrim-slushaem-uznaem-bolshe-tretya-stadiya-lyuby-makarevskoy-ID15618954/
Другие посты от eksmo.ru
Восемнадцать рассказов, призванных задуматься над сущностью жизни и смерти. Восемнадцать историй, обнажающих душу и пробуждающих самые потаенные чувства. Жажда жизни здесь борется с желанием окунуться в омут небытия, а спокойствие разума — с едким навязчивым безумием. Проблемы в отношениях, психология любви и привязанности, зависимость и попытки вырваться из гнетущей реальности — герои Любы Макаревской вынуждены познать все это, принять и пережить. Что бывает необычайно трудно. «Третья стадия» — настоящая исповедь тех, кто опоздал на поезд счастья и остался в одиночестве коротать свои дни на перроне в ожидании следующего состава. Который, возможно, уже не придет. Список для чтения от автора Мне трудно разделить поэзию и прозу, потому что я всегда писала и то и то, и хотя как поэт начала публиковаться раньше, но и поэзия и проза работают с языком и его возможностями и пределами пусть и на разной скорости и с разным дыханием, они взаимосвязаны для меня, поэтому в подборке много поэзии. 1. Сильвия Плат: «Под стеклянным колпаком», «Ариэль» Плат очень во многом меня сформировала, и мне трудно представить себе, каким было бы мое письмо, если бы я не читала ее запоем с девятнадцати до двадцати лет. Небольшой роман «Под стеклянным колпаком» выглядит почти сухим по сравнению с кровоточащими текстами сборника «Ариэль», но именно эта болезненная и в то же время отстраненная самофиксация делает этот текст таким точным и страшным. 2. Анна Горенко: «Праздник неспелого хлеба» Анна Горенко — это вторая поэтесса, которая так сильно повлияла на меня и во многом также сформировала мои ассоциативный ряд. В ее текстах есть удивительный взгляд на собственное тело, она смотрит на него то как на пространство, то как на нечто абсолютно ей чужое. И какое-то особенное сиротство, которое роднит ее с Мандельштамом. 3. Сабина Шпильрейн: «Деструкция как причина становления» Сабина Шпильрейн первой открывает тему влечения к смерти, она пишет о становлении одним с объектом любви через отрицание себя. Шпильрейн является для меня очень важной фигурой, через которую я многое поняла в себе самой. 4. Мария Степанова: «Против нелюбви» Помимо стихов и прозы Марии Степановой я очень люблю сборник ее эссе «Против Нелюбви», куда вошел, мне кажется, самый пронзительный русскоязычный текст о Сильвии Плат, последний абзац этого текста объясняет для меня, что такое письмо вообще: «В этих стихах, написанных в последние месяцы ее жизни» (от разрыва с Хьюзом до самоубийства не прошло и полугода), «Сильвия Плат становится собой»: языком голода, языком огня, которому все равно, какую поверхность облизывать, чистым веществом лирики, не различающей хороших строк от плохих, не выбирающей между злом и добром. В некотором смысле можно приравнять ее работу к полезной деятельности робота ВАЛЛ-И из американского фильма — последнего живого существа на зараженной, покинутой людьми земле. Общего у них еще и то, что эта работа не предполагает веры в существование собеседника. 5. Эмили Бронте: «Грозовой перевал» Эмили Бронте удалось создать не персонажа, а природное явление, мне всегда казалось, что это самое большое писательское счастье. И конечно, ее Хитклифф это не совсем человек, это ливень и темнота, это ветер над вересковой пустошью. Когда я работала над рассказом «Гардеробщик», я подумала, что в главном герое там есть та самая темнота, которую мне было бы важно зафиксировать, и тогда я сразу вспомнила Хитклиффа. 6. Маргерит Дюрас: «Любовник» и другие книги Я очень люблю тексты Дюрас, а финал «Любовника» все еще вышибает из меня слезы. 7. Ив Энслер: «Монологи вагины» Книга Энслер «Монологи вагины» для меня одно из самых важных гуманистических и человеческих высказываний, я помню, как рыдала, когда ее читала. Эта книга очень повлияла на меня и мое письмо и на мой взгляд на себя саму и свое тело. 8. Михаил Гронас: «Дорогие сироты» Стала одной из моих любимых очень поздно относительно ее выхода в свет и это совпало с личными событиями, весь 2020 год у меня внутри звучали эти строчки: сегодня война люби меня сегодня вода люби меня сегодня А эпиграфом к своей следующей книге я тоже взяла стихи именно из «Дорогих сирот». 9. Элизабет Вурцель: «Нация прозака» «Нацию Прозака» Вурцель мне дала почитать в своем переводе Ольга Брейнингер. Меня поразило, как точно Вурцель описывает свои отношения с окружающими, с возлюбленным и ее ощущения от собственной сексуальности и приема антидепрессантов — это потрясающе точная книга в плане проживания депрессии или какого-либо расстройства личности. Надеюсь, она скоро выйдет на русском. 10. Эдуард Лимонов: «Это я — Эдичка» Несмотря на во многом сложное отношение к фигуре Лимонова, «Это я — Эдичка» остается для меня очень пронзительным и обаятельным текстом. Впервые я читала этот роман в марте, и с тех пор этот текст навсегда стал ассоциироваться у меня с мартом. С жуткой потребностью быть любимым/любимой и с такой же жуткой неустроенностью. Так что, когда я его открываю, мне всегда двадцать, за окном март, у меня болит живот, и я трагически влюблена. 11. Борис Лурье: «Дом Аниты» «Дом Аниты» Лурье я читала, когда у меня начинался один очень важный мучительный роман, потому этот текст дорог мне, и конечно, в нем невероятно трагично и точно показана закольцованность травмы. 12. Елена Фанайлова: «С особым цинизмом» В сборник Фанайловой «С особым цинизмом» входит одно из моих любимых стихотворений о любви: Они приходят домой, Они ложатся вдвоем. Им наплевать на других И на себя заодно. Им вообще все равно. Они ложатся на дно. И далее, и еще конечно ее тексты в «Балтийском дневнике» 13. Татьяна Замировская: «Земля случайных чисел» Очень люблю этот сборник рассказов Замировской за насыщенность образами и особый язык. 14. Алла Горбунова: «Конец света, моя любовь» Про книжку «Конец света, любовь моя» говорили кажется все, и Алле действительно удалось создать один из лучших текстов о юности за последние пять-десять лет, сказочный, пронзительный, густой и философский. 15. Сьюзен Сонтаг: «Дневники» Дневники" Сонтаг научили меня по-настоящему свободно обращаться с языком и собственным сознанием. Слушайте К книге "Третья стадия" — Книги Эксмо на Яндекс Музыке
